Ваши любимые стихи

[Ajing]

Евгений Евтушенко

Женщина всегда чуть-чуть, как море.
Море в чем-то женщина чуть-чуть.
Ходят волны где-нибудь в каморке,
спрятанные в худенькую грудь.

Это волны чувств или предчувствий.
Будто бы над бездной роковой,
завитки причесочки причудной
чайками кричат над головой.

Женщина от пошлых пятен жирных
штормом очищается сама,
и под кожей в беззащитных жилках
закипают с грохотом шторма.

Там, на дне у памяти, сокрыты
столькие обломки - хоть кричи,
а надежды - радужные рыбы
снова попадают на крючки.

Женщина, как море, так взывает,
но мужчины, словно корабли,
только сверху душу задевают -
глубиной они пренебрегли.

Женщина, как море, небо молит,
если штиль, послать хоть что-нибудь.
Женщина - особенное море,
то, что в море может утонуть.

[Ajing]

Сестре Шуре

Ах, как много на свете кошек,
Нам с тобой их не счесть никогда.
Сердцу снится душистый горошек,
И звенит голубая звезда.

Наяву ли, в бреду иль спросонок,
Только помню с далекого дня -
На лежанке мурлыкал котенок,
Безразлично смотря на меня.

Я еще тогда был ребенок,
Но под бабкину песню вскок
Он бросался, как юный тигренок,
На оброненный ею клубок.

Все прошло. Потерял я бабку,
А еще через несколько лет
Из кота того сделали шапку,
А ее износил наш дед.

1925
Сергей Есенин.

http://www.youtube.com/watch?v=INimqg7P3HE

http://www.youtube.com/watch?v=-4iDiZdeRTo

http://www.youtube.com/watch?v=SUQpTw5DDE4

http://www.youtube.com/watch?v=MvDUiolz6Ak

[Ajing]

В склянке темного стекла
из-под импортного пива
роза красная цвела
гордо и неторопливо.
Исторический роман
сочинял я понемногу,
пробиваясь как в туман
от пролога к эпилогу.

Были дали голубы,
было вымысла в избытке,
и из собственной судьбы
я выдергивал по нитке.
В путь героев снаряжал,
наводил о прошлом справки
и поручиком в отставке
сам себя воображал.

Вымысел - не есть обман.
Замысел - еще не точка.
Дайте дописать роман
до последнего листочка.
И пока еще жива
роза красная в бутылке,
дайте выкрикнуть слова,
что давно лежат в копилке:

каждый пишет, как он слышит.
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит,так и пишет,
не стараясь угодить...
Так природа захотела.
Почему?
Не наше дело.
Для чего?
Не нам судить.

Булат Окуджава

[Oblivion]

Название: нет
Автор: Turmas

За перемещениями кошки
Я гляжу, воды набравши в рот.
Кошка эта - дикая немножко,
Я же ведь совсем наоборот.

Ползаю по краешку дивана,
Словно по столовому ножу.
Как боятся тигра обезьяны,
Так за шкуру я свою дрожу.

Голова как будто бы в тумане,
Сердце в пятках бьется, кровь гоня,
Вдруг она поймет, кто здесь хозяин
И с дивана выгонит меня?

[Ajing]

В отдаленном совхозе "Победа"
Был потрепанный старенький "ЗИЛ".
А при нем был Степан Грибоедов,
И на "ЗИЛе" он воду возил.

Он справлялся с работой отлично.
Был по обыкновению пьян.
Словом, был человеком обычным
Водовоз Грибоедов Степан.

После бани он бегал на танцы.
Так и щупал бы баб до сих пор,
Но случился в деревне с сеансом
Выдающийся гипнотизер.

На заплеванной маленькой сцене
Он буквально творил чудеса.
Мужики выражали сомненье,
И таращили бабы глаза.

Он над темным народом смеялся.
И тогда, чтоб проверить обман,
Из последнего ряда поднялся
Водовоз Грибоедов Степан.

Он спокойно вошел на эстраду,
И мгновенно он был поражен
Гипнотическим опытным взглядом,
Словно финским точеным ножом.

И поплыли знакомые лица...
И приснился невиданный сон -
Видит он небо Аустерлица,
Он не Степка, а Наполеон!

Он увидел свои эскадроны.
Он услышал раскаты стрельбы
Он заметил чужие знамена
В окуляре подзорной трубы.

Но он легко оценил положенье
И движением властной руки
Дал приказ о начале сраженья
И направил в атаку полки.

Опаленный горячим азартом,
Он лупил в полковой барабан.
Был неистовым он Бонапартом,
Водовоз Грибоедов Степан.

Пели ядра, и в пламени битвы
Доставалось своим и врагам.
Он плевался словами молитвы
Незнакомым французским богам.

Вот и все. Бой окончен. Победа.
Враг повержен. Гвардейцы, шабаш!
Покачнулся Степан Грибоедов,
И слетела минутная блажь.

На заплеванной сцене райклуба
Он стоял, как стоял до сих пор.
А над ним скалил желтые зубы
Выдающийся гипнотизер.

Он домой возвратился под вечер
И глушил самогон до утра.
Всюду чудился запах картечи
И повсюду кричали "Ура!"

Спохватились о нем только в среду.
Дверь сломали и в хату вошли.
А на них водовоз Грибоедов,
Улыбаясь, глядел из петли.

Он смотрел голубыми глазами.
Треуголка упала из рук.
И на нем был залитый слезами
Императорский серый сюртук.

(С)

[kassandra]

Мдяяяяя,лучше не знать прошлых жизней,так бы пил и от цероза умер спокойно.

[kassandra]

Влюбленный Оборотень.

Я сегодня сам не свой,
И, наверно, - ты причина:
Мне кивнула головой
И прошла с улыбкой мимо…
Ничего не говори,
А займёмся лучше делом…
Дерзким взглядом озари
Вызывающим и смелым…

Я как будто опьянен
И от страсти сносит крышу…
Я не в девочку влюблен,
А в Красавицу – Вампиршу…
Ничего не говори,
А займёмся лучше делом…
Страстной лаской одари
На перине снежно белой…

Жаль, что после не споёшь,
Не станцуешь под аккорды…
Просто молча подойдешь
И прокусишь мне аорту…
Ничего не говори,
А займёмся лучше делом…
Я хотел бы до зари
Наслаждаться нежным телом…

Не взошла ещё луна
И, пока, в твоей я власти…
Но, когда взойдет она,
Разорву тебя на части…
Ничего не говори,
А займёмся лучше делом…
Заклинанье сотвори,
Круг очерчивая мелом…

По ночам я – Дикий Волк
И устал быть в волчьей шкуре…
Кто бы мне пробить помог
Грудь серебряною пулей…
Ничего не говори,
А займёмся лучше делом…
Двери в Рай мне отвори,
В сердце выстрелом умелым…

Валерий Старков

[kassandra]

Звездный Портал
Валерий Старков
***

Звездный Портал.

Разрядов лёгкие щелчки…
Твои расширены зрачки…
Стрела пробила левую лопатку…
Держу, не помню сколько лет,
На изготовке арбалет…
Всегда, не целясь, попаду в десятку…

Седые волосы до плеч…
А за спиной – двуручный меч…
Мерцает сталь холодного металла…
Зачем тебя в Наш Мир несло?
Моё - такое ремесло…
Я Черный Стражник Звёздного Портала.

Здесь Голос Вечности звучит…
А электроника молчит…
Галактики устраивают танцы…
Здесь, с незапамятной поры,
Все Параллельные Миры
Скрестились Временным Протуберанцем.

Печальный опыт говорит:
В Портале порох не горит…
А почему? Не знаем мы ответа…
И, потому, вновь правят бал
Клинков отточенный металл,
И кованые стрелы арбалета…

Я слышал твой предсмертный вскрик…
Но, как сказал один старик,
Порталов Звездных надо опасаться…
Не то Эйнштейн, не то Шекспир…
Он предвещал: в наш славный мир -
Есть верный шанс, у Нечисти, прорваться…

И расписал он всё точь-в-точь:
Когда настанет Эта Ночь,
Они ворвутся в спящие жилища…
Неравным будет смертный бой,
Оставит Нечисть за собой
Руины городов и пепелища…

И мы, шеренгой, встали в ряд…
Мы - Звёздных Рыцарей отряд:
Всегда готовы к яростным сраженьям….
Я столько крови повидал…
Но на замке с тех пор Портал…
При Переходе – бьем на пораженье.


Мы может правы, может нет…
Кто Друг, кто Враг – кто даст ответ?
От внешней защищаемся угрозы…
И, по Закону Третьих Сил:
Ты появилась – я сразил…
Какие могут быть ко мне вопросы…

К Порталу ближе подойдя,
Я, побледнел, узнав тебя:
Не раз я, в снах, держал тебя в объятьях!
Мы были на одной волне!
И прорывалась ты ко мне!
И в Космос посылаю я проклятья!

Пусть я ни в чём не виноват…
Я просто – доблестный солдат…
И в своё дело свято должен верить…
Но, иногда, ночной порой,
Я вспоминаю – что живой…
И боль потери нечем мне измерить…

***

[Azzaro]

Мы женской интуицией
И нашей женской логикой
Доводим до кондиции
Мужскую психологию.

Да, мы немного странные,
Уму непостижимые:
Нам мало быть желанными -
Хотим мы быть любимыми.

Кокетливо-игривые,
И строгие, воинственные.
Нам мало быть красивыми -
Хотим мы быть единственными.

© Арина Забавина

[Azzaro]

Роберт Рождественский

Приходить к тебе,
чтоб снова
просто
вслушиваться в
голос;
и сидеть на стуле,
сгорбясь,
и не говорить ни
слова.
Приходить,
стучаться в двери,
замирая, ждать
ответа...
Если ты узнаешь
это,
то, наверно, не
поверишь,
то, конечно,
захохочешь,
скажешь:
"Это ж глупо
очень..."
Скажешь:
"Тоже мне -
влюбленный!"-
и посмотришь
удивленно,
и не усидишь на
месте.
Будет смех звенеть
рекою...

Ну и ладно.
Ну и смейся.
Я люблю тебя
такою.

[Azzaro]

Благодарность

М.В.

Она сказала: "Он уже уснул", -
задёрнув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съёжившись, халат упал на стул.

Мы с ней не говорили про любовь.
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук "р", как виноградину, катая
за белою оградою зубов.

"А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою. И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг - я снова женщина... Смешно?"

Быть благодарным - это был мой долг.
Ища защиты в беззащитном теле,
зарылся я, зафлаженный, как волк,
в доверчивый сугроб ее постели.

Но, как волчонок загнанный, одна,
она в слезах мне щёки обшептала,
и то, что благодарна мне она,
меня стыдом студеным обжигало.

Мне б окружить её блокадой рифм,
теряться, то бледнея, то краснея,
но женщина! меня! благодарит!
за то, что я! мужчина! нежен с нею!

Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл её первопричинный,
мы женщину сместили. Мы её
унизили до равенства с мужчиной.

Какой занятный общества этап,
коварно подготовленный веками:
мужчины стали чем-то вроде баб,
а женщины - почти что мужиками.

О Господи, как сгиб её плеча
мне вмялся в пальцы голодно и голо
и как глаза неведомого пола
преображались в женские, крича!

Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами...
Как мало надо женщине, - мой Бог! -
чтобы её за женщину считали.

Евгений Евтушенко

[Ajing]

сколько нежных слов я не сказал,
сколько их ненужных обронил.
сколько я стихов не написал,
сколько их до срока схоронил...

посреди нехоженой травы,
в чаще лебеды и лопухов,
шапку сняв с повинной головы,
прохожу по кладбищу стихов...

ни крестов, ни траурных знамен
в этом темном месте и глухом.
звездочки стоят вместо имен
по три, по три, по три над стихом...

голова повинная, молчу.
вглядываюсь вдаль из под руки.
ставлю запоздалую свечу
возле недописанной строки...

тихий свет над черною травой.
полночь неподвижна и тиха.
кланяюсь повинной головой
праху неизвестного стиха...

С

[Ajing]

Белая ночь... сирень и листву
Ветер качает то робкий то смелый
В белую ночь в час когда я усну
Приснится мне сон удивительно белый

Птица взмахнет волшебным крылом
И я появленье твое угадаю
В белую ночь мы с тобою уйдем
Куда я не знаю куда я не знаю

Краски зари небесная высь
Жаль что виденья мои все короче
Сон повторись я прошу повторись
Но так коротки эти белые ночи

В сердце одну надежду таю
И восходящему дню улыбаюсь
Верю что я не во сне наяву
С тобой повстречаюсь я вновь повстречаюсь

Белая ночь опустилась как облако
Ветер гадает на юной листве
Слышу знакомую речь вижу облик твой
Ну почему это только во сне ...

Романов С.

[Ajing]

не шаман я
увы
не кудесник
но
отдельные трюки
под силу и мне…

если вдруг
аргументы отбросив рассудка
ты решишься
со мной
провести эту ночь
я сумею её убедить
стать
ну если не вечной
то хотя бы
полярной…

С

[Azzaro]

Красиво

[Домовёнок Кузя]

О красоте человеческих лиц

Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица — подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.

Иные холодные, мертвые лица
Закрыты решетками, словно темница.
Другие — как башни, в которых давно
Никто не живет и не смотрит в окно.

Но малую хижинку знал я когда-то,
Была неказиста она, небогата,
Зато из окошка ее на меня
Струилось дыханье весеннего дня.

Поистине мир и велик и чудесен!
Есть лица — подобья ликующих песен.
Из этих, как солнце, сияющих нот
Составлена песня небесных высот.
Николай Заболоцкий

[Azzaro]

В склянке темного стекла
...
Булат Окуджава

Просмотрела как-то... обожаю... особенно почему-то нравится в исполнении Сургановой..

[Ajing]

Вроде бы дела и суматоха,
Вроде нету времени грустить…
Только на душе темно и плохо
От того, что с ней хочу дружить…

Нет… Не в интернете, а в реале
Чтоб она пришла ко мне…
Дни меня не спрячут от печали,
Хоть бы ночью обнимать её во сне…

Как же я соскучился за сутки,
Как же я намучился за день…
Мне б услышать голос… на минутку…
Сразу бы исчезла грусти тень.

Это что-то чистое, большое,
И пьянит как тёрпкое вино…
Знаю, мы не встретимся с тобою,
Знаю, мы не будем вместе, но …

И. С-Л.

[Ajing]

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?

Кто был охотник? — Кто — добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?

В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?

И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?

Марина Цветаева

[Ajing]

В тишине уснувшего вагона
У меня спросил старик-сосед:
- Кто Вы по профессии? —
Смущённо
Я молчал –
Признаться или нет?
Мне казалось,
назовусь поэтом,
Будто славой щегольну чужой,
Ни по книгам
и ни по газетам
Вдруг меня не знает спутник мой.

- Ваша как фамилия? –
он сразу
Спросит оживлённо,
а потом:
- Как?
Признаться, не встречал ни разу,
С прозой как-то больше я знаком!..

В этот вечер
(да простит мне муза
Ложь необходимую сию)
Я назвал себя
студентом вуза,
Грустно скрыв профессию свою.
Скрыл – и зубы стиснул от обиды,
Подмывало дать другой ответ, —
Я ведь не сказал бы
«знаменитый».
Я б ответил скромно:
– Я поэт. —

Это не трудов моих оценка —
Ведь сосед не скрыл, что агроном,
Хоть с его я славой не знаком.
Агроном, а тоже не Лысенко.

На вагонной полке плохо спится,
Долго говорили мы впотьмах:
Я, робея,
о сортах пшеницы,
Он о Маяковском,
о стихах,

Моего любимого поэта
Наизусть всю ночь он мне читал,
Волновался, требовал похвал,
Будто сам он сочинил все это…

Мы с ним вышли на перрон московский,
Долго я глядел соседу вслед.
Мне бы так писать,
как Маяковский,
Чтоб ответить скромно:
— Я поэт!

С

[Azzaro]

Уже не влюблена.
Уже не одинока.
Уже не так юна.
Уже не столь жестока.
И больше не твоя.
И не тобой любима.
Уже совсем не я —
И так непоправимо…
(Ривелотэ)

[Ajing]

Знал одно я, что она филолог,
Что недавно с мужем разошлась,
Помнил, как внимателен и долог
Взгляд её холодных серых глаз.

Сдержанна и даже суховата,
Для меня была чужой она.
Но порой, бывает, мало надо,
Чтоб всю ночь промаяться без сна.

И, подхвачен первою строкою
Так, что остро пробирала дрожь,
Сочинил я женщину такою,
Что прочтёшь — и глаз не оторвёшь!

Посвятил ей тонкий запах мяты,
Тишину заоблачных светил,
Влажный клевер, туфелькой примятый,
Целый мир одной ей посвятил!..

И когда мы вновь пришли к раките,
Где вдвоём стояли в полночь ту,
Ей сказал взволнованно:
— Хотите,
Я стихи вам новые прочту?! —

Я читал старательно и жарко,
Чтоб она могла себя узнать,
Чтобы тайну моего подарка
С нежностью сумела разгадать.

Замолчал я.
И она молчала,
Не сказав в ответ мне ничего.
Зеркальце из сумочки достала
И протёрла бережно его,
Волосы поправила красиво,
Голову чуть набок наклоня.
А потом задумчиво спросила,
Не взглянув ни разу на меня:
— Интересно, есть ли у поэта
Месячный оклад, как у других?
Любопытно, сколько вам газета
Может заплатить за этот стих? —

А потом сказала оживлённо:
— Я на днях читала фельетон —
Лишь за перевод «Пигмалиона»
Кто-то
заработал миллион!

— Миллион! —
я крикнул огорчённо.
(Гонорар мой был предельно мал!..)
А ведь, может, больше миллиона
За стихи я эти ожидал!..

С

[Домовёнок Кузя]

Дорога

Н.Л.Степанову

Я врезался в возраст учета
Не сдавшихся возрасту прав,
Как в город из-за поворота
Железнодорожный состав.

Еще я в дымящихся звездах
И чертополохе степей,
И жаркой воронкою воздух
Стекает по коже моей.

Когда отдышаться сначала
Не даст мне мое божество,
Я так отойду от вокзала
Уже без себя самого -

Пойду под уклон за подмогой,
Прямую сгибая в дугу, -
И кто я пред этой дорогой?
И чем похвалиться могу?
1964
Арсений Александрович
Тарковский

[Домовёнок Кузя]

ГОСПОДНЯ ИГРА

Нынче кровушка, завтра - вино,
Нынче рубище, завтра - богатство;
Что дано тебе, то дано,
И не надо с судьбой тягаться.

Жизнь болтается на волоске
От рассвета и до захода;
На большой Господней доске
Мы стоим в ожидании хода.

Прокуроры ждут и воры,
Айболиты и бармалеи;
Мы не знаем правил игры.
Ну и славно. Так веселее.

Эта партия не твоя,
Так не будь упрям и настырен:
Разве может решать ладья,
Что ей делать на h-4?

Пусть Всевышний суров и строг -
Не скули над горькой судьбою:
Помолись, чтобы в нужный срок
Он пожертвовал и тобою.
Александр Сидоров

[Домовёнок Кузя]

Много есть людей, что, полюбив,
Мудрые, дома себе возводят,
Возле их благословенных нив
Дети резвые за стадом бродят.

А другим - жестокая любовь,
Горькие ответы и вопросы,
С желчью смешана, кричит их кровь,
Слух их жалят злобным звоном осы.

А иные любят, как поют,
Как поют и дивно торжествуют,
В сказочный скрываются приют;
А иные любят, как танцуют.

Как ты любишь, девушка, ответь,
По каким тоскуешь ты истомам?
Неужель ты можешь не гореть
Тайным пламенем, тебе знакомым?

Если ты могла явиться мне
Молнией слепительной Господней,
И отныне я горю в огне,
Вставшем до небес из преисподней?
Николай Гумилёв

[Домовёнок Кузя]

Смерть

Каждый год и цветет
И отцветает миндаль...
Миллиарды людей
На планете успели истлеть...
Что о мертвых жалеть нам!
Мне мертвых нисколько не жаль!
Пожалейте меня! -
Мне еще предстоит умереть!
1929
Михаил Светлов

[Azzaro]

Много есть людей, что, полюбив,
Мудрые, дома себе возводят,
Возле их благословенных нив
Дети резвые за стадом бродят.

А другим - жестокая любовь,
Горькие ответы и вопросы,
С желчью смешана, кричит их кровь,
Слух их жалят злобным звоном осы.

А иные любят, как поют,
Как поют и дивно торжествуют,
В сказочный скрываются приют;
А иные любят, как танцуют.

Как ты любишь, девушка, ответь,
По каким тоскуешь ты истомам?
Неужель ты можешь не гореть
Тайным пламенем, тебе знакомым?

Если ты могла явиться мне
Молнией слепительной Господней,
И отныне я горю в огне,
Вставшем до небес из преисподней?
Николай Гумилёв

Как красиво... очень понравилось



тоже гумилевское:

Портрет мужчины

Его глаза - подземные озера,
Покинутые царские чертоги.
Отмечен знаком высшего позора,
Он никогда не говорит о Боге.

Его уста - пурпуровая рана
От лезвия, пропитанного ядом;
Печальные, сомкнувшиеся рано,
Они зовут к непознанным усладам.

И руки - бледный мрамор полнолуний,
В них ужасы неснятого проклятья,
Они ласкали девушек-колдуний
И ведали кровавые распятья.

Ему в веках достался странный жребий -
Служить мечтой убийцы и поэта,
Быть может, как родился он - на небе
Кровавая растаяла комета.

В его душе столетние обиды,
В его душе печали без названья.
На все сады Мадонны и Киприды
Не променяет он воспоминанья.

Он злобен, но не злобой святотатца,
И нежен цвет его атласной кожи.
Он может улыбаться и смеяться,
Но плакать... плакать больше он не может.


***
Из букета целого сиреней
Мне досталась лишь одна сирень,
И всю ночь я думал об Елене,
А потом томился целый день.

Все казалось мне, что в белой пене
Исчезает милая земля,
Расцветают влажные сирени
За кормой большого корабля.

И за огненными небесами
Обо мне задумалась она,
Девушка с газельими глазами
Моего любимейшего сна.

Сердце прыгало, как детский мячик,
Я, как брату, верил кораблю,
Оттого, что мне нельзя иначе,
Оттого, что я её люблю.



***
Ты не могла иль не хотела
Мою почувствовать истому,
Свое дурманящее тело
И сердце бережешь другому.

Зато, когда перед бедою
Я обессилю, стиснув зубы,
Ты не придешь смочить водою
Мои запекшиеся губы.

В часы последнего усилья,
Когда и ангелы заплещут,
Твои сияющие крылья
Передо мной не затрепещут.

И ввстречу радостной победе
Мое ликующее знамя
Ты не поднимешь в реве меди
Своими нежными руками.

И ты меня забудешь скоро,
И я не стану думать, вольный,
О милой девочке, с которой
Мне было нестерпимо больно.


Рассыпающая звёзды

Не всегда чужда ты и горда
И меня не хочешь не всегда,

Тихо, тихо, нежно, как во сне,
Иногда приходишь ты ко мне.

Надо лбом твоим густая прядь,
Мне нельзя ее поцеловать,

И глаза большие зажжены
Светами магической луны.

Нежный друг мой, беспощадный враг,
Так благословен твой каждый шаг,

Словно по сердцу ступаешь ты,
Рассыпая звезды и цветы.

Я не знаю, где ты их взяла,
Только отчего ты так светла

И тому, кто мог с тобой побыть,
На земле уж нечего любить?

[Azzaro]

Память

Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.

Память, ты рукою великанши
Жизнь ведешь, как под уздцы коня,
Ты расскажешь мне о тех, что раньше
В этом теле жили до меня.

Самый первый: некрасив и тонок,
Полюбивший только сумрак рощ,
Лист опавший, колдовской ребенок,
Словом останавливавший дождь.

Дерево да рыжая собака -
Вот кого он взял себе в друзья,
Память, память, ты не сыщешь знака,
Не уверишь мир, что то был я.

И второй... Любил он ветер с юга,
В каждом шуме слышал звоны лир,
Говорил, что жизнь - его подруга,
Коврик под его ногами - мир.

Он совсем не нравится мне, это
Он хотел стать богом и царем,
Он повесил вывеску поэта
Над дверьми в мой молчаливый дом.

Я люблю избранника свободы,
Мореплавателя и стрелка,
Ах, ему так звонко пели воды
И завидовали облака.

Высока была его палатка,
Мулы были резвы и сильны,
Как вино, впивал он воздух сладкий
Белому неведомой страны.

Память, ты слабее год от году,
Тот ли это или кто другой
Променял веселую свободу
На священный долгожданный бой.

Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею не тронутую грудь.

Я - угрюмый и упрямый зодчий
Храма, восстающего во мгле,
Я возревновал о славе Отчей,
Как на небесах, и на земле.

Сердце будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,
Стены Нового Иерусалима
На полях моей родной страны.

И тогда повеет ветер странный -
И прольется с неба страшный свет,
Это Млечный Путь расцвел нежданно
Садом ослепительных планет.

Предо мной предстанет, мне неведом,
Путник, скрыв лицо; но все пойму,
Видя льва, стремящегося следом,
И орла, летящего к нему.

Крикну я... но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.



Шестое чувство

Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.

Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;

Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;

Так век за веком - скоро ли, Господь? -
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.


Николай Гумилев

[Домовёнок Кузя]

Много есть людей, что, полюбив,
Мудрые, дома себе возводят,
Возле их благословенных нив
Дети резвые за стадом бродят.

А другим - жестокая любовь,
Горькие ответы и вопросы,
С желчью смешана, кричит их кровь,
Слух их жалят злобным звоном осы.

А иные любят, как поют,
Как поют и дивно торжествуют,
В сказочный скрываются приют;
А иные любят, как танцуют.

Как ты любишь, девушка, ответь,
По каким тоскуешь ты истомам?
Неужель ты можешь не гореть
Тайным пламенем, тебе знакомым?

Если ты могла явиться мне
Молнией слепительной Господней,
И отныне я горю в огне,
Вставшем до небес из преисподней?
Николай Гумилёв

Как красиво... очень понравилось

Ура!!, спасибо Николаю Степановичу Гумилёву!! - благодаря ему, мне хоть чем то довелось угодить вам!
Я счастлив:)

Прекрасные цветы, для прекрасной Azzaro!

[Azzaro]

Спасибо, Кузенька, вдвойне!)